Счастье — это теплый звездолет - Джеймс Типтри-младший
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лейтенант Фой, доложите, — командует Йелластон, взглядом дав понять, что Аарон должен быть в числе слушателей. Протокольная запись все еще ведется.
Фрэнсис Ксавье Фой с важным видом втягивает воздух сквозь сжатые зубы; это его второй крупный допрос за все десять лет полета.
— Сэр, к сожалению, я должен сказать, что в протоколе зафиксированы многочисленные, э, аномальные реакции. Во-первых, субъект демонстрирует подчеркнуто возбудимую и лабильную эмоциональность… — Он кидает раздраженный взгляд на Аарона, который не услышал ничего нового.
— Лейтенант Фой, вы пытаетесь сказать, что, по вашему профессиональному мнению, доктор Кей лжет, рассказывая о судьбе экипажа «Гаммы»?
Фрэнк Фой ерзает, перекладывает распечатки:
— Сэр, я могу только повторить, что в показаниях есть противоречия. Туманные места. В особенности вот эти три ответа, сэр. Посмотрите на эти пики — вот, я их пометил.
Йелластон задумчиво смотрит на Фрэнка и не берет у него распечатки.
— Сэр, не могли бы мы пересмотреть решение о том, чтобы не применять, э, химические подспорья, — с отчаянием в голосе говорит Фой. Он имеет в виду скополамин и ЭДК. Аарон знает, что Йелластон на это не пойдет; он неохотно признается сам себе, что благодарен капитану.
Йелластон игнорирует вопрос:
— Фрэнк, оставив в стороне возможные проблемы, с которыми столкнулся экипаж коммандера Ку, — что вы думаете об ответах доктора Кей по поводу общей пригодности планеты к заселению?
— Опять-таки в ее ответах есть аномалии. — Фой явно не желает ничего оставлять в стороне.
— Какого рода аномалии?
— Аномальное возбуждение, сэр. Приливы, гм, эмоций. В сочетании со словами типа «рай», «идеальна» и прочее, отраженными в протоколе, это показывает, что…
— По вашему профессиональному мнению, лейтенант Фой, лжет или не лжет доктор Кей, говоря, что планета обитаема?
— Сэр, проблема в вариабельности, точечных отклонениях. Записи показывают классическую картину сокрытия в определенной области.
Йелластон размышляет; командиры разведшлюпок бесстрастно наблюдают за ним.
— Лейтенант Фой. Если доктор Кей в самом деле верит, что планета в высшей степени пригодна для заселения, допускаете ли вы, что ее эмоции могут объясняться крайним душевным подъемом и радостью по поводу благополучного завершения нашей трудной и долгой экспедиции?
Фой смотрит на него, слегка приоткрыв рот.
— Душевный подъем… радость… да, сэр, я понимаю, о чем вы говорите. Я полагаю, такая интерпретация тоже возможна.
— Тогда правильно ли будет сказать, что на данный момент ваше заключение таково: хотя показания доктора Кей по поводу судьбы экспедиции Ку отчасти неясны, вы не видите ничего противоречащего ее заявлению, что планета пригодна для обитания?
— Э… да, сэр. Хотя…
— Благодарю вас, лейтенант Фой. Мы возобновим беседу завтра.
Командиры разведшлюпок переглядываются. Аарон видит, что они выступают единым фронтом против Фоя. Как два командира боевых подразделений, ожидающие, когда с поля уволокут протестующего пацифиста и можно будет наконец посостязаться в доблести. Аарон их понимает — Фой ему упорно неприятен. Но Аарону тоже не понравились кое-какие интонации Лори.
— Слушайте, но есть же образцы данных с датчиков, — отрывисто говорит Дон Пёрселл. — Они не врут. Пускай записались только первые тридцать часов, все равно эта планета абсолютно идеальна.
Тим Брон ухмыляется, кивает Аарону. Йелластон улыбается в пустоту, взглядом напоминая, что их по-прежнему записывают для протокола. В тысячный раз Аарона впечатляет спокойная, авторитетная манера капитана. Старина Йеллоустоун97. Именно эта трудно определяемая незыблемость десять лет поддерживала людей, скученных в консервной банке. Где его откопали? Новозеландец, учился в какой-то британской школе из этих, давно вымерших. Руководил экспедицией на Юпитер. И так далее и так далее. Последний из динозавров.
Но Аарон замечает нечто необычное: Йелластон, которому абсолютно чужды нервозные машинальные движения, сейчас потирает костяшки одной руки. Не может определиться по поводу ответов Лори? Или это та же искорка, что сверкает в глазах у командиров разведшлюпок, — новая планета?
Планета…
В мозгу Аарона рушится золотая волна — словно джекпот в казино. Неужели миссия наконец завершена? После всех этих тяжких лет, после того, как сперва Тим, потом Дон вернулись ни с чем, доложив, что первые два солнца системы Центавра окружены лишь газом и астероидами. Неужели третий раз заплатил за все? Если верить Лори, Ку и его люди сейчас шествуют по новому раю, который так отчаянно нужен землянам. Пока мы болтаемся во тьме на расстоянии двух долгих лет. Если верить Лори…
До Аарона доходит, что к нему обращается капитан Йелластон:
— Доктор Кей, вы считаете, что с медицинской точки зрения она в норме?
— Да, сэр. Мы прогнали всю систему тестов на последствия встречи с инопланетянами, а также стандартный биомониторинг. На вчерашний вечер — в последние шесть часов я не проверял, — если не считать потери веса и язв желудка, обнаруженных по возвращении на «Центавр», у доктора Кей не наблюдается значительных отклонений от нормальных показателей, замеренных на момент ее отбытия два года назад.
— А эти язвы, доктор… я правильно понимаю, что вы объясняете их стрессом от одиночного возвращения на корабль?
— Да, сэр. Именно так.
Аарон говорит совершенно искренне. Почти год в одиночестве, пилотируя пылинку в бескрайнем просторе. Боже, как она это вынесла? Моя маленькая сестренка. Она нечеловечески сильна. Да еще эта тварь в шлюпке, прямо за спиной… На миг Аарон отчетливо чувствует, где находится тварь — под ногами, слева. Он косится на диктофон, подавляя порыв — спросить у остальных, ощущают ли они то же самое.
— Завтра двадцать первый день, карантин кончается, — говорит тем временем Йелластон. — Конечно, этот срок выбран произвольно. Продолжайте как врач наблюдать за состоянием доктора Лори Кей до итогового интервью, которое состоится завтра в девять ноль-ноль.
Аарон кивает.
— Если негативных симптомов по-прежнему не будет, карантин закончится в двенадцать часов дня. Как можно скорее после этого мы проведем исследование образца, который сейчас содержится в герметично запечатанной разведшлюпке «Гамма». Скажем, на следующий день; тогда у вас будет время скоординироваться с ксенобиологами и помочь нам, да, доктор Кей?
— Да, сэр.
Йелластон оставляет голосовую подпись в протоколе и выключает запись.
— А после того, как мы посмотрим на этого инопланетянина, вы пошлете сообщение на Землю? — спрашивает Дон.
— Разумеется.
Четверо выходят, осторожно двигаясь в тесноте. Впрочем, на Земле сейчас еще теснее. Аарон видит, как Фой маневрирует, чтобы оказаться на пути у Йелластона. Аарону даже жалко этого несчастного подхалима. Готов на все, лишь бы получить кроху внимания от папочки. Впрочем, можно подумать, сам Аарон ведет себя по-взрослому: он тоже купился на проецируемый капитаном образ доброго и мудрого отца. К черту,
